Комментарий №46 / 29.06.2021
Пол Хансбери
В России настроение после саммита в Женеве было в целом позитивным. Ключевой причиной явилось то, что встреча была фактически повсеместно истолкована как признание статуса России в качестве великой державы. Встреча напомнила о саммитах времен Холодной войны, самый ранний из которых, состоявшийся в 1955 году, также проходил в Женеве. Оценка саммита разительно отличалась от позиции США в 2014 году, когда Барак Обама в своем (печально) известном заявлении назвал Россию «региональной державой». Однако зарождающееся признание в США статуса России в качестве великой державы может оказаться для России палкой о двух концах. В сочетании с более единой позицией НАТО в отношении России этот процесс запускает взаимоусиливающую динамику, которая может вызвать дополнительную напряженность.
НАТО: разобщенность
Единая позиция НАТО в отношении России, если она действительно формируется, как ни странно, назревала необычно долго. Было бы заманчиво предположить, что «возрождение» России начиная с ввода войск в Грузию в 2008 году и особенно ее участия в украинских событиях с 2014 года обеспечило небывалый со времен Холодной войны уровень сплоченности членов НАТО. В какой-то степени это, конечно, правда, и это, безусловно, выдвинуло Россию на первое место в повестке дня членов альянса, причем не в последнюю очередь новых членов, которые ранее были частью Варшавского договора, а также привело к увеличению числа учений НАТО и изменению расстановки сил на ее восточном фланге.
Тем не менее внутри НАТО также было много разногласий по поводу планов на будущее, и у членов альянса имелись конкурирующие приоритеты. Кризис в Украине произошел в то время, когда европейские члены НАТО были заняты миграционным кризисом, проблемами терроризма и последствиями мирового финансового кризиса.
Множественность мнений внутри НАТО соответствовала видению России в качестве региональной державы, поскольку оно подразумевало ее ограниченные возможности и ограниченный географический круг интересов.
Поэтому наличие противоречивых приоритетов у членов НАТО было вполне естественным; многие на юге и западе Европы воспринимали Россию скорее как повод для беспокойства, а не угрозу.
В США на смену президенту Обаме вскоре пришел Дональд Трамп, который, вступая в должность, поставил под сомнение эффективность НАТО и, как казалось, держался мнения о «белом и пушистом» Путине. Находясь на своем посту, он неоднократно обрушивался на членов НАТО с критикой в связи с невыполнением согласованного целевого показателя по расходам на оборону. На фоне скепсиса Трампа НАТО – как это уже случалось в 90-е годы прошлого века после распада Советского Союза и очевидного окончания конфронтации между Востоком и Западом – вновь принялась бороться за свое выживание. Президент Франции Эммануэль Макрон этому не способствовал, заявив о «смерти мозга» альянса.
НАТО: единство
Недавняя «смена караула» в Вашингтоне подогрела интерес к саммиту НАТО в Брюсселе 14 июня, хотя его в некоторой степени и омрачил символизм встречи на высшем уровне в Женеве. Саммит в Швейцарии ожидаемо вызвал критику со стороны республиканцев в США, которые обвинили Байдена в «соглашательстве» в ответ на учтивость, проявленную на пресс-конференциях по итогам саммита. Такой поворот событий весьма ироничен, учитывая то, как прошлый президент-республиканец высказывался о Путине, однако это и важное напоминание о внутренних ограничениях, с которыми сталкивается президент США.
Если Байден дарует России статус, к которому она стремится, то это в какой-то мере подведет новый фундамент под двусторонние отношения. Однако камнем преткновения для России может оказаться не столько политика Америки в отношении России, сколько возобновление обязательств США в рамках НАТО. Комментарии по России в коммюнике саммита НАТО более предметны, нежели это часто бывает в подобных документах, и отражают компромиссы между подписантами. НАТО заявляет, что «по-прежнему ясно видит вызовы, которые бросает Россия» (пункт 46). Это заявление кажется более содержательным, чем коммюнике, принятое по итогам саммита НАТО в Уэльсе в 2014 году. Хотя на саммите в Варшаве в 2016 году была заметна более жесткая позиция, в эпоху Трампа альянс быстро погрузился в заботы о своей внутренней политике.
В своих выступлениях для прессы после саммита Ангела Меркель настаивала на том, что Россия является «главным вызовом» для НАТО (см. 19:22), а Макрон подчеркнул североатлантическую направленность альянса (см. 18:37), подразумевая, что российский вопрос должен превалировать над китайским. И действительно, в высказываниях лидеров НАТО по Китаю прозвучали самые разнообразные мнения. Из этого следует, что планируемая новая стратегическая концепция альянса, несомненно, в конечном итоге будет отражать озабоченность, связанную, прежде всего, с Россией.
Таким образом, итоги саммита в Брюсселе говорят если и не о совпадении мнений членов НАТО относительно угрозы со стороны России, то в определенной степени об их сближении. С 2015 года участники договорились, что положение о коллективной обороне статьи 5, могут быть применены в ответ на «гибридную войну» (пункт 31), опасность которой, по мнению многих, исходит от России. Существует множество вполне обоснованных причин для общего восприятия угрозы в отношении России со стороны союзников по НАТО, вытекающих из обвинений, которые нет нужды перечислять здесь, однако значимым является тот факт, что расхождения во взглядах на политику в отношении России будет сложнее обосновать, если Россия будет признана великой державой.
Если члены НАТО согласятся с тем, что Россия является великой державой, ее будет труднее игнорировать, а значит, она будет требовать большего внимания с их стороны, в том числе и по нетрадиционным или «гибридным» вопросам.
Поэтому Москве придется быть осторожной в использовании своего предполагаемого оружия – признания в качестве великой державы.
Последствия
Существует риск того, что сосредоточенность членов НАТО на выработке общего подхода к России будет стоить им поиска решений совместно с Россией. По этой причине удовлетворенность России результатом саммита в Женеве должна быть скорректирована итогами предыдущего саммита НАТО. Послание Байдена «Америка вернулась» направлено в первую очередь на союзников, однако его последствия затрагивают и оппонентов.
Для России консолидация внутри блока соперников затруднит поиск «псевдо-союзников» внутри НАТО. Россия сохраняет значительное влияние в Венгрии благодаря энергетическим связям, хотя восприятие России венграми весьма неоднозначно (см. недавнее исследование). Еще одним потенциальным «псевдо-союзником» является Турция, которая в течение некоторого времени, казалось, сближалась с Россией. Однако Байден и Реджеп Эрдоган также беседовали в Брюсселе, и риторика, по крайней мере, выглядит как улучшение недавних отношений между Турцией и ее союзниками.
Для «серединных» государств, расположенных между Россией и НАТО, усиление единства в альянсе в сочетании с более широким признанием России в качестве великой державы может рассматриваться как возможность для более решительного апеллирования к Западу в поисках поддержки для обеспечения противовеса влиянию России.
Или же ситуация может привести к тому, что такие государства посчитают, что Россия сильнее и может дать больше, поэтому будут ожидать от нее больших уступок. Наличие нескольких сценариев реагирования – прерогатива этих государств и головная боль Москвы. В этом отношении показательными могут быть крупные военные учения «Запад-2021», которые пройдут этой осенью. Каким образом Беларусь, одна из участниц учений, будет в них задействована и представит отработку маневров третьим сторонам? Как отреагирует на учения Украина, северная граница которой окажется в непосредственной близости от расположения российских войск?
Пол Хансбери - ассоциированный сотрудник, Совет по международным отношениям «Минский диалог» (Великобритания).
Публикация подготовлена при поддержке белорусского офиса
Фонда им. Конрада Аденауэра (Германия). Ее содержание
отражает исключительно мнение автора.
